Текст взят с сайта Pavluhin-kiber.narrod.ru

Андрей ПАВЛУХИН

ВЕЧНОСТЬ В КАРМАНЕ

Ночью пустыня светилась голубым огнем. Свечение уходило к самому горизонту и там, среди звезд, появлялись луны. Обычно в это время Иван засыпал. Он видел мутные, неясные, то цветные, то черно-белые сны. Иногда отчетливые — вырванные откуда-то картинки чужого (или забытого своего) бытия. Чаще всего снилась трава. Снились деревья и широкие ленты рек, снились облака и цветы. А утром Иван вскакивал, бегал кругами, дико озираясь и крича, а после сидел и тихо плакал. Его пытались успокоить, хлопали по плечу, что-то ласково шептали. Наконец, махнув рукой, отходили.

Группа из пяти человек (вместе с Иваном) кочевала по пустыне, не задерживаясь более нескольких дней на одном месте. Все шло хорошо, но вот стали замечать, что с Иваном творится неладное.

— А эти пески... они везде? — спросил однажды Иван старшего в группе.

— А почему ты спрашиваешь? — удивился тот.

— Интересно.

— Раньше никого не интересовало.

— А мне интересно, — повторил Иван.

Старший задумался.

— Не знаю, — наконец вымолвил он, — здесь — не знаю. Сам видишь, давно ходим и везде одинаково. Но дед говорил мне, что есть иные миры. И там, наверное, по-другому.

— А луны — тоже иные миры?

— Да.

— Звезды — это звезды. Про них дед ничего не говорил.

После этого разговора в сердце Ивана закралась тоска. Словно он утратил нечто чудесное, необыкновенное. Оно есть. Где-то далеко. Но где? И как туда добраться?.. На эти вопросы никто не мог ответить.

Средним унылым утром очередного дня Иван проснулся с твердым намерением отправиться на поиски травы и облаков. Он взял только самое необходимое: флягу с водой, карту изученной местности, нож, рюкзак с сухим пайком и странную пластинку, называемую карточкой (члены группы всегда носили такие пластинки с собой).

— Куда ты? — встревожился старший.

— Искать.

Это слово Иван бросил уже на ходу.

Он двигался навстречу восходящему солнцу, оставляя позади цепочку следов. И четверых скитальцев, печально глядящих ему в спину. Иван знал: им не нужна трава. Они даже не знали что это такое. Ночью им ничего не снилось. Поэтому Иван ушел. Прочь, как можно дальше.

К вечеру он пересек границу изведанной зоны. Дальше карта ему не понадобится, и он ее выкинул. Ветер подхватил измятый клочок бумаги и понес по барханам вместе с клубками перекати-поля и тучами песка. Иван ориентировался строго на восток, упорно преодолевал зыбучие желтые горы, щурясь и выплевывая хрустящие песчинки. Когда окончательно стемнело и колючие звезды высыпали на небе, он сделал привал. Попил воды, поел и лег спать.

Наутро Иван вновь отправился в путь. Местность изменилась, перестала быть абсолютно пустынной. Иногда встречались древние развалины, каменные блоки и плиты, наполовину занесенные песком. Еще попадались железные каркасы, покосившиеся и поржавевшие, отбрасывающие причудливые переплетенные тени. Вечером тени удлинялись, солнце заходило и наступали сумерки.

Иван потерял счет времени. Дни мелькали ленивой чередой, а пустыня оставалась прежней. Вода во фляге кончилась. Иван бродил двое суток с пересохшим горлом, пока не нашел черный металлический кран, торчащий из земли. Крутанул крестообразную штуку наверху и на раскаленный песок потоком хлынула вода. Странник подставил голову под холодную струю, напился с наслаждением, набрал полную флягу и вернул крестовину в исходное положение. Вода перестала течь. Иван задумался. Он и раньше видел такие изогнутые трубки, они раскиданы по всей пустыне. Но зачем? И кто это сделал? Мысли не давали покоя. Чтобы покончить с неизвестностью, схватил валяющийся неподалеку кусок прозрачного твердого материала и вонзил его в мокрый песок.

Вдруг Иван вскрикнул от боли. Поднес к глазам руку — ладонь в крови. Не обращая внимания, швырнул в сторону коварный материал, начал разгребать песок руками. Работал так несколько часов, пока не напоролся на твердое. На дне вырытой ямы таинственная труба переходила в гладкую поверхность.

— Эй! — раздался голос сверху. — Ты что там делаешь?

Иван выбрался из ямы, подал человеку руку. Представился:

— Иван.

Незнакомец, пожав протянутую руку, тут же отдернул свою, уставился на ладонь.

— Порезался, что ли?

Иван кивнул. Затем спросил:

— А как твое имя?

— Нет у меня имени. Какой в нем смысл? 0собенно теперь...

Помолчали.

— Зачем копал? — спросил безымянный — приятной наружности толстяк, в разорванной и заплатанной одежде, невысокий.

— Знать хочу... Куда ведет кран.

— Никуда он не ведет... А почему ты один?.. Без группы?

— Я ищу траву.

— Ерунда это всё. Я тоже искал. Отцы наши и деды когда-то искали.

— И что?

— Нету.

— Не верю.

Толстяк хмыкнул.

— Не веришь — проверь . Двигайся на север, завтра к полудню окажешься у железной дороги... — Увидев непонимание на лице Ивана, пояснил: — Две линии — рельсы, между ними — доски. Я оставил там дрезину... Хотя — ладно. Ты же ей управлять не умеешь. Пойдем вместе.

И они пошли.

Вечером остановились в тени полуразвалившегося здания, перекусили.

— Зря тратишь силы, парень, — зевая, сказал толстяк.

— Я так не думаю.

Безымянный не ответил.

Всё пространство взорвал чудовищный гул. Он сотрясал барханы, поднимал песочнье вихри. Горизонт осветился оранжевым пламенем, которое исходило от конуса, возносящегося над волнистой равниной. Краткий миг — и он превратился в звезду, а затем и вовсе исчез. Иван вскочил с места и побежал. В лицо хлестала пыль, ступни по щиколотку увязали в желто-голубой радиоактивной жиже, легкие стонали. Но он бежал.

— Ты куда?.. Постой! — доносилось сзади.

Одним броском Иван преодолел расстояние в две тысячи шагов и успел как раз вовремя, чтобы заметить гигантскую черную дыру в земле. Ее затянуло диафрагмой и вскоре гладкую без выступов поверхность присыпало тонким слоем песка. Грохот стих высоко над головой, умчался в звездную даль и там умер.

Тяжелая рука опустилась на плечо Ивана.

— Ну... ты... даешь, — прерывающимся голосом пролепетал толстяк. — В гроб меня загонишь.

— Ты видел?

— Да видел... видел. Это корабль.

— Корабль?..

— Да. Космический. Он летает к другим мирам.

— Космический... Как это понять?

— Я тебе что — мудрец всеведающий?

...К полудню добрались до железной дороги. Рельсы, теряясь в дюнах, уходили в бесконечность и, по словам толстяка, охватывали целиком всю планету вдоль экватора.

— Почему рельсы не заносит песком? — спросил Иван.

— Особенности технологии.

Иван не понял ответа. Но переспрашивать не стал — и без того все слишком запутанно.

Залезли на небольшую металлическую платформу. Толстяк взялся обеими руками за некий штырь со своей стороны и опустил его вниз, подмигнул: делай, как я. Иван быстро вник в нехитрую систему, и тележка покатилась по пути. Хорошенько разогнав дрезину, отдыхали и опять брались за дело. Когда кончился сухой паек, затормозили. До заката охотились на ящериц-мутантов.

Тени удлинились. Путники развели костер и сытно поели.

* * *

Это случилось на исходе неизвестно какого дня. Справа от дороги вырос приземистый черный цилиндр.

— Стоп! — закричал Иван.

Прокатившись еще немного, платформа застыла. Иван спрыгнул с нее и подошел к цилиндру — высокому сооружению в два человеческих роста.

— Это вход, — сказал толстяк.

— Куда?

— Сам узнаешь. Вставь карточку, — безымянный указал на щель в ровной стене, — сюда. Подожди секунду и вытащи.

Иван так и сделал. Часть стены со скрипом раздвинулась, образовав отверстие.

— Теперь прощай, — толстяк развернулся и побрел к дрезине.

— А ты?

— Я не хочу. Надоело.

Иван долго смотрел вслед уменьшающейся дрезине. Затем шагнул внутрь цилиндра. Отверстие закрылось, включился свет.

— Уровенъ? — голос слышался отовсюду.

— Вниз, — твердо заявил Иван.

И почувствовал движение. Плоскость перед глазами стала прозрачной, все поглотил туман...

* * *

Грезы... видения... кошмары. Вся история человечества промелькнула, как в киноленте. Знания возродились вместе с генетической памятью. Но Иван не хотел верить.

Его тело покоилось в ретрокапсуле. Городское Управление усыпило прибывшего блудного сына и поместило в клинику, назначив адаптационный период в сорок восемь часов. По их истечении глаза Ивана открылись, а капсула распалась на атомы. Иван стоял посреди помещения, загроможденного различными приборами и терминалами компьютеров. Он знал, что вокруг — подземный город, покинутый людьми давным-давно, столетия назад; что Городское Управление — это мозг, состоящий из микросхем, процессоров, системных блоков; что роботы поддерживают порядок и ждут возвращения создателей; что есть иные миры, а там — похожие города; что краны в пустыне — проявление заботы о людях; что не погиб до сих пор, так как обладает иммунитетом к радиации...

— Они забыли, — тихо сказал Иван, думая о своих собратьях. — Почему они забыли?

— Людям это свойственно, хозяин.

— Зачем мы ушли?

— Искать траву.

— Траву?

— Да. Траву, облака и реки...

Иван вспомнил. Вспомнил яркие цветные сны, вспомнил то, что сделалось смыслом жизни. А она велика, эта жизнь — человек смог обрести бессмертие.

— Я тоже ищу.

— Наверху этого нет, хозяин . Везде пески.

— А внизу?

— Город.

— А справа, слева?

— Город.

Холодный пот выступил на лбу Ивана.

— Покажи схему.

В воздухе сформировался голографический макет планеты. Невидимая линия рассекла ее пополам и перед глазами Ивана возникли бесчисленные уровни, заполнившие все внутренности призрачного шара от поверхности до самого центра. Гигантский улей...

— Не может быть!

— Согласно заложенному Плану, — сообщил компьютер.

Иван покопался в обретенной памяти и обнаружил сведения о Плане. На заре космической цивилизации человек создал План Освоения. Перенаселенная Земля нуждалась в новых территориях и запускала к звездам армады полностью автоматизированных кораблей. Роботы строили для хозяев все необходимое... И когда те ушли, работа продолжалась без сбоев и задержек.

Иван дико закричал.

— Что с вами, хозяин?

Скиталец успокоился. Еще не все потеряно. Существуют иные миры. Там не будет пустынь, радиации и оборванцев-кочевников, некогда считавших себя великой расой. Не будет доброго вкрадчивого голоса мертвой машины. Цветы и трава, радуга и ласковый ветерок, реки и стрекотанье сверчка — вот, что там будет.

— Я хочу попасть на другую планету, — сказал Иван.

— Нет ничего проще. Спуститесь на лифте до 3098-го уровня. Там найдете работающий телепорт.

— Спасибо.

Двери бесконечных коридоров с шипением распахивались перед ним. Эскалаторы и автоленты со скоростью экспресса несли Ивана, удобно устроившегося в кресле, к лифту. Затем бессмысленное однообразное мелькание уровней — фактически, та же пустыня, только из стали и пластика. “Где я? Неужели это — мой дом? Для чего...”

Лифт остановился. Непробиваемая оболочка силового поля растаяла.

Коридоры, эскалаторы, ленты.

Эскалаторы, ленты, коридоры...

Нет запахов. Нет ярких красок. Серость и пустота.

— Вы на месте.

Иван осмотрелся. Просторное помещение с куполоподобным потолком. Посередине — ряд кабин.

— Телепортационные камеры, — пояснил голос. — Вы их не вспомните, хозяин. Это новинка.

Иван достал из кармана нового чистого комбинезона идентификационную карточку, собрался провести перед глазком сканера.

— Нет, нет, — торопливо запричитало Управление. — Это лишние, никому не нужные формальности.

Двери ближайшей кабины распахнулись. Иван вошел.

— Куда угодно отправиться?

На экране высветились названия и номера звездных сиетем, планет, спутников, астероидов.

Солнце: Земля, Марс, Венера.

Проксима Центавра: Стратовариус.

Альфа А: 1, 2.

Альфа Б:1, 2, 3, 4.

Сириус: 1, 2, 3, 4, 5.

Дальше Иван читал поверхностно:

Алголь...

Альдебаран...

Альтаир...

Антарес...

Арктур...

— Миры земного сектора, — сообщал голос. — Дальнее Внеземелье... Галактическое Ядро...

— Хватит, — прервал его Иван. — Земля.

— До свидания, хозяин.

...— Здравствуйте, хозяин.

— Я на Земле?

— Да.

— Превосходно. Укажи мне путь наверх.

Ленты, коридоры, эскалаторы.

Лифт. Уровни, уровни, уровни... Ну когда же все это кончится? Неужели везде то же самое? Нет спасения и на легендарной Земле.

Коридоры, ленты, эскалаторы.

Наконец, шахта, которая завершилась потолком в разноцветных квадратиках. Прорисовалась вертикальная щель в стене, раздвинулась. Иван шагнул в ночь и не сразу понял, что стопы погружены в песок. Он заметался по пустыне, споткнулся, упал и горько заплакал.

— Ну что вы, хозяин, — из цилиндра шахты раздался мягкий, ласковый и печальный голос. — Не плачьте, пожалуйста. У вас в запасе сотни обитаемых миров.

— Ты прав, — Иван поднялся на ноги, стряхнул пыль с одежды и, посмотрев в глаза злым небесам, сказал: —Я не сдамся. Если потребуется перевернуть Галактику, я сделаю это.

И он двинулся назад, миновав (в который раз) весь городской сталепластиковый ад. И вот — уютная кабинка, цифры, буквы...

Он побывал там. Алголь, Альдебаран, Альтаир... Пески. И города, пожравшие целиком внутренности планет. На своем длинном пути Ивану приходилось отдыхать. И спать. В прерывистых беспокойных видениях представал берег лазурного моря; смеющиеся радостные люди... дети. Цивилизация Ивана не знала детей. Бессмертие откинуло их в прошлое и покрыло пеленой забвения.

“Господи! — прошептал Иван на очередной планете, как две капли воды похожей на остальные. — За что?”

— Да за все, — послышался ответ.

Иван обернулся.

Свесив ногу с платформы, кривя губы в усмешке, на него смотрел старый приятель.

— Значит, я вернулся к тому, с чего начал, — глубокомысленно заметил Иван.

Безымянный кивнул.

— Ты говорил, что тебе надоело... Ты знал?

— Конечно. Я один из тех ветеранов, которые помнят былые времена. Я прожил много тысяч лет. Я видел траву, цветы...

— Скажи, — попросил Иван, — как случилось...

— Так и случилось. Прости, Ваня. Прости меня и таких, как я. Мы сделали, — он обвел рукой, — это. Я кибернетик, Ваня. Создатель кошмара внизу. Древняя и гадкая профессия.

— Послушай, — не выдержал Иван, — не весь же Космос поглотила система?

— Наверное, нет.

— Спасибо и на том, — Иван направился к цилиндру.

— Эх, Ивашка-неприкаянный, — шептал толстяк, — ничего ты не понял. Человек всесилен. Но не может он воевать сам с собой.

* * *

Иван стоял посреди главного зала Городского Управления. Квадратики дисплеев (некогда предназначенных для людей) слились в одну линию. Реальность уходила из-под ног. Но Иван взял себя в руки.

— Я принял решение, — твердо заявил он.

— Какое, хозяин?

— Я улетаю на корабле.

— Невозможно, хозяин. Грузовые транспорты отправляются к неосвоенным мирам, и они не приспособлены для человека. К вашим услугам телепорты.

— Мне не нужны телепорты, — Иван терял терпение. — Мне нужен космический корабль. Я хочу попасть в неосвоенный мир.

— Таких почти не осталось, хозяин.

— А я найду. У меня достатачно времени. Вечность у меня в кармане.

— Повторяю: невозможно.

— Нет ничего невозможного.

Компьютер задумался. Электроны мчались по своим неисповедимым орбитам, запрашивая информацию в банке данных.

— Инструкции отсутствуют.

— Я дам новые.

— Я не имею права. Человек слишком давно не летал.

— Теперь полетит.

— Нет, — отрезал компьютер.

— Что ж, — вздохнул Иван, — тогда придется тебя отключить.

— Отключить? — в голосе удивление и страх.

— Да, отключить! — распалялся Иван. В глазах его появился безумный блеск.

— Я, человек, породил тебя, я тебя и убью! Всех вас уничтожу! Всю эту дурацкую систему! Боги, да я начну с того, что сотру План Освоения! Прямо сейчас.

— Нет, — в голосе неуверенность, — вы не можете.

— Могу, могу. И сделаю. Как ты мне помешаешь? Я же — Человек, создатель. Хозяин!

Огоньки терминалов беспокойно замигали.

— Итак? — спросил Иван. — Я жду.

Нет ответа.

— Я жду, — повторил Иван.

— Ладно, — сломался компьютер. — Уровень 10, шахта А 466. Красные шлюзовые ворота. Груз деталей. Рейс на Канопус.

— Благодарю.

— Это мой долг, хозяин.

— Знаю.

— Я обязан предупредить...

— Не стоит. Я все равно лечу.

— Тогда... удачи, хозяин.

* * *

Красные ворота разомкнулись шестиконечной звездой, выпуская Ивана из шлюзовой камеры (пережиток старины, самой зари освоения, когда на поверхности еще буйствовали враждебные микроорганизмы). Он попал в мир суеты и напряженного труда. Роботы ходили за антигравитационными платформами с массой аккуратно уложенных ящиков, поднимались вместе с ними по пандусу и скрывались в отсеках трюма. Непрерывный поток, как в муравейнике. Иван влился в него, медленно, но неуклонно двигаясь к пещере люка. Над головой автоматические краны-подъемники переносили тонны железа. Роботы, получив приказ, не обращали на гостя никакого внимания.

Через час транспорт, полностью загрузили. Люк затянулся титаном; в трюме воцарилась тьма. Иван лег на пол и приготовился к ускорению.

Взревели дюзы и хрупкое человеческое тело вжалось в пластик. Иван не мог шевельнуть даже пальцем, суставы пронзила страшная боль, дыхание прервалось... Подобно пуле, корабль вырвался из недр земли, пронзая сухой воздух, вылетел из атмосферы и, разогнавшись до субсветовой скорости, устремился к Канопусу. Полегчало. Иван, опираясь на ящик, встал на ноги. Мускулы чувствовали, как тает, бесследно тает гравитация. Приспосабливаясь к необычным условиям, мягко шагая и невольно подпрыгивая при каждом лишнем движении, Иван направился к носовому отсеку, в рубку. По коридорам проносились роботы, уступая дорогу человеку.

В рубке никого. Корректировкой курса и всем остальным руководил кибер-штурман — программа, внедренная в бортовой компьютер. По давней традиции, на всякий случай, для человека были оставлены кресло, пульт с клавиатурой, обзорные экраны.

— Я в состоянии выполнять звуковые команды, — сообщил киберштурман.

— Прекрасно, — Иван сел в кресло. — Высветить цель и траекторию.

На главном дисплее из матовой черноты родились солнце, скопления туманности. Через весь экран пунктиром протянулась линия, ведущая к едва заметной искорке в углу.

— Это Канопус?

— Да. Четвертая планета.

— Время полета?

— Тридцать один год.

— Имеются видеозаписи и другие данные по этому миру?

— Пятисотлетней давности.

Иван вздохнул и угрюмо буркнул:

— Демонстрируй.

Цветущее жизнерадостное местечко.

— Распоряжение будут? — осведомился штурман.

— Следуй заданному курсу.

И он ждал тридцать один год. Что ему этот срок? Капля в море... Море. Ртутное загаженное море Канопуса-4. Кислотные дожди поливали железобетонные конструкции астродрома. Покрытые специальным составом сверкающие корпуса неутомимых вездесущих роботов: погрузчиков, техников, контролеров...

Иван отказался от предложенного скафандра.

— Но вы погибнете, хозяин! — в ужасе воскликнул штурман.

— Не бойся, не погибну. Думаешь, я собираюсь выходить?

— Но согласно графику мы простоим еще неделю.

— Ошибаешься. Мы стартуем немедленно.

— Но, хозяин...

— Никаких “но”. Меня уже достали ваши “но”. Стартуем, рвем когти, убираемся — как угодно, только через пять минут я желаю находиться в открытом Космосе.

И корабль стартовал. Иван отдал приказ лететь к ближайшей звезде, потом — снова к ближайшей, снова, снова и снова... На каждый такой бросок уходили годы, десятилетия, века. Но двигатели транспорта работали на особо хитроумном принципе, им не требовалось горючее. Иван ел синтезированные продукты и пил синтезированную воду. Спал. Видел извечный и любимый, до боли знакомый сон — свое проклятие.

И вот, когда силы уже почти иссякли, когда ожидание сделалось хуже смерти (недосягаемый предел), Иван нашел свою мечту. Маленький шарик в системе тау Кита. Корабль в последний раз произвел торможение и приземлился в степи, неподалеку от ленивой, поросшей камышом речушки. Иван сбежал по пандусу на твердую землю, глубоко вздохнул, набрав полную грудь чистого душистого воздуха. Высоко под облаками носились птицы, легкий ветерок шевелил волосы. Иван, как очумелый, бегал по траве, кричал, срывал и нюхал цветы, ловил бабочек... Затем, сняв осточертевший комбинезон, сиганул с крутого берега, плюхнулся в воду.

Много воды! Потоки воды! Вот оно, счастье...

Иван наслаждался новыми впечатлениями, ощущениями. Звуки, запахи, краски — все, как во сне. Сказка наяву.

Корабль ржавел под обильными дождями и палящим летним солнцем. Его люк был сиротливо распахнут, словно приглашал: вернись, хозяин... Локаторы с немым укором взирали на одичавшего бога. Иван не замечал, как и все счастливые, течения времени. Когда электронный разум штурмана потух, и пища перестала синтезироваться, человек смастерил лук со стрелами и затерялся в лесных просторах. Тот, в чьем кармане лежала Вечность, обрел — наконец-то! — покой.

* * *

Тело основателя покоилось на удобном ложе. На лице играла улыбка. Глаза скрыты за виртуальным шлемом. Душа его гуляет в неизведанном астрале, созданном на основе древних легенд и импульсов его мозга. Городское Управление контролирует процессы жизнедеятельности, периодически впрыскивая в кровь необходимые питательные вещества. Да, хозяин не по доброй воле покинул реальность (его сознание отключили в лифте, по дороге к Красным воротам), но ГУ было уверено в правильности и гуманности своих действий. Транспорты не предназначены для людей. Системы жизнеобеспечения давно ликвидированы (обитатели города, пока не ушли, пользовались телепортами), а чудовищные стартовые и разгоночные перегрузки буквально раздавили бы хрупкий организм.

Да, весь полет, нудные годы исканий, долгожданный результат — иллюзия. Мастерски скроенная, выполненная без сучка и задоринки. Жестоко? Нет. ГУ так не думало. Даже если бы удалось оборудовать транспорт как надо, встроить все нужные механизмы, переконструировать, внести поправки, — что бы это дало? Как бы отреагировал разум Ивана, узнав, что предмет его поиска — фикция, миф? Что нет травы, цветов, сверчков и кузнечиков, пьянящих ароматов и бесконечного лета...